"Гармония прорыва: стратегия выхода России из кризиса"

Ю. Глущенко

Ставя перед собой задачу построения концепции стратегии выхода России из кризиса всякое непредубежденное сознание должно априори ясно себе представлять, что же за продукт оно готово произвести и как этот продукт может быть потреблен отсюда проистекает три вида формы:

  • некий текст, отражающий уровень видения автором проблем общества, смысла происходящих в реальности событий и тенденций плюс некое желаемое состояние, которое видится автору искомым;
  • некий метатекст, манифестирующий некое общее смысловое напряжение, выражаемое в определенных символических и кодовых словах, значках или иных способах организации самого "сакрального" текста;
  • некий прагматический продукт, построенный по законам формирования такого рода продуктов для околовластных структур, с широким спектром возможных соотнесений от статусного экспертного "тусняка" до банального денежного премирования.

Первый метод, как явно не соответствующий ситуации угасания общественного оптимизма, ложен или амбициозен уже самой своей наивностью съимитировать некую общественную проектную форму в тот момент, когда уже никто не ведет диалог, а целеустремленно занят доеданием и перевариваем остатков предыдущего диалога, поднятого как раз для отвода глаз от начавшегося процесса "раскладывания по тарелкам", заставляет заподозрить компетентные органы жующих в наличие у заявителя некоего смутного желания разделить пирог по-новому, т.е. позиция "в" превращается в подозрение на "в штрих", но уже не в поле ведущих диалог, а в поле тех, кто эти диалоги формирует и на их основе, а вернее за их спиной, проводит свой проект, к спасению и выходу России из кризиса отношение не имеющий, если выясняется, что ресурсная база такого ''заговора" недостаточна для нового передела, тогда ситуация вызова виснет в воздухе или находит поддержку у пары-тройки сходящих с авансцены фокусных фигур или недорослей, ищущих для себя новую клиентуру.

Для себя самого автор сознательно определил позицию как лежащую между "б" и "в", так как тайна спасения России есть тайна спасени и воскрешения самого человека, с одной стороны, а с другой, така позиция вполне совпадает с самой концепцией "нью-эйдж", апофатическую социологию которой автор и пытается дать в этом, уж начавшемся тексте.

Всякое стратегирование по сути своей иррационально, так как напрямую связано с историческим или целостным человеком. Нельзя построить некую программу без определения ее целей, нельзя определить цели без определени ценностей, которые стоят за этими целями, нельзя определить ценности без определения человека, а этого сделать нельзя, так как человек в своей целостности неопределим полностью.

Выход из этой ситуации ищется или на путях "научного" подхода, основой которого будет вопрос: "Кому выгодно спасать Россию". Затем на этого интересанта нагружается соответствующие идеологемы и технологии взятия и удержания исторической миссии в виде власти и собственности и он несет ее до очередного исторического бугра или определяетс концепция самовывоза и догоняющего развития по реализованным образцам со всеми вытекающими последствиями собственной второсортности.

Но так как второй подход нам, как имеющим некий интеллектуальный ресурс, крайне невыгоден, так как мы желаем его в самом широком смысле, то единственно правильным мы будем считать первый, и идеале он должен представлять некую "машину реформ", на входе которой состояние "А" /кризис, распад, упадок экономики и нравственности/, а на выходе состояние "Б" /процветание, благосостояние, расцвет/. Сама же машина должна состоять из определенных деталей /ситуации, мероприятия, ресурсного обеспечения/ и правил употребления /узкие места, факторы риска, альтернативные деревья решений/. Запустив такую машинку в общество мы получим некий рекуррентный процесс, трансформирующий поле кризиса в поле Славы России.

Но так как в обществе присутствуют и другие группы населения, обладающие ресурсами другого типа и так же стремящиеся к их реализации, и тем самым, к повышению своей социальной значимости как держателей главного фокуса спасения, то вышенайденное нами ядро Спасения неизбежно становится одним из ряда конкурирующих между собой. При наличии государственнического центра происходит взаимопродавливание и согласование таких проектов в некую качающуюся "генеральную линию". При слабости или размытости такого центра происходит некий скачкообразный процесс конфликта элит, воспроизводящий процесс кризиса в обществе. При кризисе самого "государства" и государственности как особой технологии управления, основанной преимущественно на насилии, происходит мифологизация и подмена проблемы трансформации структур, отражающих целое общество, складывания новой системной целостности в целый ряд псевдоцелей: поддержка отечественного производителя, стабилизация производства, разработка инвестиционных проектов, освоение элементов демократической политической культуры, "восстановление" империи или ее хозяйственно-политических аналогов, сохранение идеологического контроля над средствами массовой информации и т.д. При этом путь нахождения боярского консенсуса все более проблематизируется и все более актуальным становитс поиск внеэлитных форм новой государственности уже не как организованности интересов, но и как форм организованности профессиональных и коллективных форм деятельности и мышления, как организованности многих организованностей, взаимоограничивающих друг друга.

Как пример таких народных форм строительства новой государственности можно привести опыт народных клубов во время Великой французской революции. Они создавались как кружки "народного самообразования", однако с течением времени все больше приобретают государственнические функции. Например в постановлении "Братского общества патриотов обоего пола" 2 июня 1791 года, говорится, что друзья конституции, составляющие братское общество, "не имея другого титула, кроме любви к равенству и свободе, будут однако мирно обсуждать общественные интересы, строго наблюдая за поддержанием законов и за поведением чиновников, поставленных для их исполнения, ибо народ по самому существу имеет право требовать отчет от администрации". Опыт 20-х годов в России, послевоенной Индии, освободительных революций в Африке показывает, что в переходной ситуации, при отсутствии сформировавшегося субъекта истории, государственнической элиты ее роль берет на себя все общество, образуя некие открытые системы неформального управления, образующие в целом некую мобильную корпорацию, с четко не закрепленными функциями, полномочиями, многопрофильностью и временностью интересов, многофокусностью принятия решения и, самое главное, неким ядром, обладающим мышлением и рефлексией. На место государственно-административной системы, авторитарно управляемой из центра и основанной на принуждении и наказании, приходит более "демократическая" система, основанна на "эмоциональном единении и неукоснительному следованию ритуалу, с началом коммуникации идей в языке, с морализующим упорядочением всех видов деятельности под контролем табу и строгих обычаев, обеспечивающих групповое сотрудничество" /Д..Мэмфорд/.

Итак, ситуацию прорыва образуют некие метаэлитные образования, которые образуют сеть многоконусного управления, эдакий Солярис мыследеятельности, в котором происходит "обеспечение устойчивого воспроизводства ядра государственной и государственнической элиты, исторического субъекта, способного обеспечить единство традиций и прогресса, субъекта, слышащего веление своей страны, помнящего великую фразу из русской былины: "Не ради князя Владимира, а за ради земли святорусской, за ради жен, сирот, детей малых" /С Кургинян/.

С другой стороны, задача формирования прорывных технологий становится чисто инженерной задачей. Опыт создания больших технологических цепочек, выходящих непосредственно за рамки производства товара или услуги, показывает растущую связанность чисто индустриальных задач с социальными и культурными процессами. В качестве примера можно привести опыт американского автомобилестроения, который берет свое начало на конвейере автомобильного завода, а затем через строительство дорог, систем придорожного обслуживания, массовую рекламу, технологию жилищного строительства с учетом владения автомобилем, стилевую конкуренцию - захватывает большинство систем воспроизводства жизни рядового американцам. Или как группа подростков спасла завод по производству фотоаппаратов "Смена", придумав новые формы оформления фотоснимков, создав систему клубов, запустив моду и подражание.

Инженер-конструктор конкретных вещей и процессов все больше вынужден заниматься той социальной и культурной средой, в которую эта вещь попадет, он вынужден заниматьс анализом и планированием человеческой жизнедеятельности, он вынужден предугадывать те изменения, которые произойдут в момент появлени товара на рынке. Создание и ввод в эксплуатацию, например, нового поколения сверхзвуковых самолетов, требует 12-15 лет. Создание все новых поколений компьютерных процессоров требующих многомиллиардных затрат, требует и развития сфер применения сверхмощных "чипов", развития новых потребностей, в том числе, таких, как компьютерные игры, например.

С созданием достаточно мощных систем имитационного моделирования и стандартизации процессов производства новой техники все большие затраты начинают отводитс на чисто социотехнические аспекты внедрения новой техники, задач преобразования социальной среды, и даже шире, проблем взаимодействи человека с живой и неживой природой. Задачи же демографического планирования, планирования семьи, развития индустрии имплантантов и генной инженерии ставят уже чисто философские вопросы - о смысле жизни, о том, что такое человек, в форму реального проектировани и производства.

Однако наряду с указанными тенденциями создания новой социальной организации можно отметить еще несколько совсем других - естественно исторических изменений, накладывающихся друг на друга. Появление указанных нами закономерностей во многом происходит в форме проекции на некую историческую ось разнонаправленных изменений реальных деятельностных систем. Поэтому надо себе четко представлять, что эта проекция не может рассматриватьс как натуральный и имманентный процесс, а является результатом заранее определенной позиции, организующей сложную системы реальной деятельности в качестве предмета непосредственного интереса. Нам выгодно становиться в эту позицию - она становится основанием для выдвижения сознательных целей деятельности, целью Надей деятельности, целью общественных мероприятий и при определенных условиях мелют стать устойчивой целью всего общества, сможет оформиться в виде понятий и объективироваться, может быть сформулированы в виде цели и задачи деятельности организаций, учреждений и отдельных лиц. Однако до сих пор понятие "выход России из кризиса" рассматривался в самом абстрактном плане, показатели бескризисности и взаимосвязи различные систем бескризисности не выделены и не иерархизированы. Поэтому и возможно в качестве характеристик "безкризисности" выделять любые изменения в производстве, бюджете или темпах инфляции.

Но это значит, что не могут быть поставлены цели и задачи на достижение определенных, заранее заданных и описанных состояний систем деятельности, соответственно которым можно организовывать те или иные практические действия. Поэтому приходится говорить лишь об ускорении каких-то процессов, которые существуют сами по себе, устранении тех или иных препятствий на пути их развития и т.д.

Все это показывает, что искусственное проведение совершенствования и развития каких-либо систем и видов деятельности не может действовать на некую производную сложной реальной системы жизнедеятельности в виде линейной "траектории" изменения, после целеполагания мы обязаны будем от модели перейти к реальной сети деятельностных систем. Не зная степени взаимосвязи их с выделенной нами проекцией, мы подменим одну, более общую задачу, другой - как нам нормализовать деятельность уже существующих и функционирующих систем деятельности, создав лучшие условия и преодолев те или иные отмеченные препятствия, т.е. на место задачи по развитию системы мы поставим задачу оптимизации ее воспроизводства.

Поэтому мы первоначально должны для себя уяснить те исходные позиции, от которых мы будет отталкиваться в построении модели "спасения России", -- это будет восстановление некоего ее "нормального функционирования" или для России задача нормального функционирования неизбежно связана с неизбежным "развитием", а преодоление кризисов происходит не через воспроизводство каких-либо модернизационных схем, а через модели опережающего развития, некий бросок в будущее всего мира, который, правда в более мягких формах, находит свое применение в практиках уже другого миростроительства.

Мы склонны придерживатьс менее популярной в настоящее время второй точки зрения, и ситуацию выхода России из кризиса рассматривать как некий прорыв, предпосылки которого отчасти формируются в недрах линейного процесса восстановлени нормального (функционирования систем жизнеобеспечения общества, а, с другой стороны, уже достаточно отрефлектированы целым рядом исследователей, и могут быть представлены в виде спектра прорывных технологий.

По мысли Л.Мэмфорда, например, необходимым условием прорыва является психосоциальная трансформация, проявляющаяся в единении, коммуникации и кооперации. В.Сиротин рассматривает "искусственное управление процессами пассионарности". С.Кургинян вводит понятие "института будущего", который способствует прохождению общества через горловину кризиса. П. Щедровицкий надеется на популяцию "интерлокеров", котора пойдет на смену постсоветской "номенклатуре" и финансовой "олигархии" и сможет в форме "рамочные групп, интенциональных ассоциаций, интеллектуальных корпораций и деловых сетей" решить проблему включения России в мировой рынок.

Наша модель прорыва строитс на нескольких принципах:

  1. Управляемость процессом образования прорывного ядра;
  2. Осуществление самого прорыва как некой "народной бифуркации" /революции, включающей в себя самые широкие массы "кухарок, кучеров и лакеев", а не только конспирологический элитный "междусобойчик";
  3. Принятие широкими народными массами ценностей общества будущего, выраженного в соответствующей идеологии;
  4. Формирование управляющей фокусной структуры, расположенной одновременно в нескольких областях - политической, экономической, социально-культурной;
  5. Создание ядра этой структуры как некой духовной общины, способной генерировать разноплановую энергию в социум;
  6. Создание и развертывание такой системы как реального конкурирующего с другими субъекта постсоветского общества, переход социального доминанты к которой будет происходить в форме свободного волеизъявления;
  7. Гармонизирующий метод соорганизации реально действующих субъектов рынка, политики, групповых объединений.

Однако, прежде чем реально начать развертывать управленческие процессы в пространстве будущего России, мы должны сначала совершить еще один шаг "назад" - определить оправданность занятия нами такой глобальной позиции, как изменение всего общества, ибо положив в качестве основани свою способность или волю к изменению всего общества, мы должны одновременно показать, что наша позиция не является произвольной или случайной, а нашими действиями что-то руководит, что обеспечивает истинность будущих процессов /Бог, знание исторических законов, инвольтация демоном истории и т.д./.

Но прикинув пару-тройку обоснований, напечатав и проверив на разных аудиториях свою аргументацию, мы парадоксальным образом приходим к убеждению, что никакой обоснованности не надо! Свято оберегаемое право на насилие, на активность по отношению к обществу не нуждается ни к чьих санкциях! Есть всего лишь соответствующим образом размеченное пространство, называемое для краткости "власть", в которую каждый может вторгнутьс и начать оперировать в нем. Все дело в ловкости, с которой каждый находящийся в нем учитывает будущие блуждания общей линии, полагаясь на возможность учесть его, попадающие в "тренд" программы, идеи, образы /"имиджи"/, структуру тут же получают легитимацию и право на осуществление. Истинствуют те, кто находятся в точке конфигурации, получается еще один парадокс - кривая власти есть в действительности результат активного веления огромного числа самых разнообразных субъектов активности. Каждому из них присуще постоянное более-менее всестороннее исследование средств, причин, помех, расчетливой замены и эксплуатации целей, хитрость, нацеленна ни на что иное, как на обеспечение себя самой в качестве власти. Каждый из них манипулирует осознанно или нет целями и ценностями других людей, захватывает и преодолевает их, подчиняет их, делает их основой для собственного веления, для развертывания "своей игры", для захвата более выгодных, в смысле осуществляемости, позиций. Наиболее точно это выразил Ф. Ницше: "Жизнь только средство к чему-то - она есть выражение формы власти".

И вот после всего этого сумашедше активного процесса формируется одна совершенно пассивна позиция, которая и есть власть.

Эта тщательным образом оберегаемое знание о истиной природе власти как пассивности обычно передается из поколения к поколению в элитных кланах всего мира как самое сокровенное знание, как тайна власти, в которую допускают только посвященных, прошедших специальные процессы инициации. Не в слепой активности, направленной на ближайшее возможное упорядочение, находится ключ к власти, а в подчинении всех возможных устремлений цельной задаче планирования и обеспечения, если попытаться хоть как-то рационально выразить это "существо", полнота воли - в полноте безволия своего.

Глаза, истершиеся о судьбы,
Даже закрывшись, видят тебя,
Летящего на свет.

В номенклатурной практике этот феномен называется "чутьем". Человек мает что надо делать или что не надо ни в коем случае делать чисто интуитивно. Успешность карьеры во многом именно и была связана с умением на все более высоких постах чувствовать "дух времени". И действовать, естественно, соответственно с ним. Бюрократия в этом смысле вполне совпадает со старинными орденами мистиков, ежедневно совершавшими некие действа исключительно ради общени с неким "эгрегором", сообщавшим им нужную линию поведения.

Однако и в более низших корпорациях людей происходят сходные процессы. Общая лини всей корпорации являлась совокупностью всех интересов, активностей, ценностных целей, отдельных субъектов как внутри, так и вне нее. Общую картину можно представить как невидимую линию, образуютс от столкновения большого числа вращающихся волчков, каждый из которых, в свою очередь, является тоже ансамблем волчков и т.д. При всех внутренних и внешних столкновениях каждый волчок имеет определенный момент инерции, определяемый его массой и скоростью вращения, а также некой внутренней конфигурацией. При движении близком к совокупному, происходит как бы "налипание" момента инерции на этот волчок. Естественно, что другие, совокупно, на такую же величину его лишаются. Возникает "чудо власти" - в центр власти все время стекается энергия из периферических окраин, закручивая его все сильнее. Поэтому, при достаточной "раскрученности" центра, т.е. соорганизованности вокруг него пространства, процесс начинает само-идти, течь и т.д. Ц этот фокусный центр теперь может быть посажен любой "дебил", не мешающий только этому процессу и структура начнет пожирать энергию из окружающего пространства сама.

Однако с течением времени "тренд", заложенный в некую систему, начинает стареть. Другие, увидев результативный пример, начинают менять направлени своего движения, словом, волчок выходит с "линии власти" и столь же естественно начинает отдавать свою энергию более молодым, останавливаясь и разрушаясь.

Выход здесь только в одном - максимально "размягчить" свою структуру через реализацию его как механизм "размягчения", т.е. структура, ведуща тебя по власти, а не реализующая некие конкретные цели во власти, должна стремиться к максимальной пустоте, иначе "забьют, затрут, затолкают".

Прообразы такой власти известны, хотя они все время как бы находятся в тени. Это старые службисты, "воры в законе", старые гадалки, академики, "народные" деятели культуры, мудрые священнослужители. Когда приходит понимание, что все действия, все самые прекрасные поступки и операции ничего не достигают и поэтому реализация себ в деятельности бесцельна и бессмысленна, а потому и недействительна, то приходит ничего-не-веление на место веления чего угодно как воли власти.

Человеческая воля "требует цели, - и она скорее будет даже волить Ничто, чем ничего не волить " /Ф. Ницше/. Одновременно неверием в метафизику воспрещен всякий род ускользания в какой-то загробный или потусторонний мир. Тогда каждое будет восприниматься как весь, ибо оно есть некая степень этого всего. Одно из имён всеобщего. И на место тотальной активности человека, трудящегос отношения к жизни, приходит мудрость прорастания жизни и ее называния.

В России в XIX веке сложилс почти забытый уже институт старчества.

"На Руси, по монастырям, есть, говорят, и теперь иные схимники, монахи - исповедники и советодатели... Эти монахи-советодатели бывают будто бы великого образования и ума... Говорят, что встречаются некоторые с удивительным даром проникновения в душу человеческую и умения совладать с нею. несколько таких лиц известны всей России, то есть, в сущности, тем, кому надо, Живет этот старец, положим, в Херсонской губернии, а к нему едут или даже идут пешком из Петербурга, из Архангельска, с Кавказа и из Сибири. Идут, разумеется, с раздавленною отчаянием душой, которая уже и не ждет исцеления, или с таким страшна бременем на сердце, что грешник уже и не говорит о нем своему священнику-духовнику, - не от страха или недоверия, а просто в совершенном отчаянии за спасение свое... И вот, - говорил один из таких старцев однажды в дружеской беседе наедине с одним слушателем, - выслушиваю я людей двадцать лет, и верите ли, уж сколько, казалось бы, в двадцать лет знакомства моего с потаенными и сложными болезнями души человеческой; но и через двадцать лет приходишь иногда в содрогание и в негодование, слушая иные тайны. Теряешь необходимое спокойствие духа для падания утешения и сам вынужден себя же укреплять в смирении и безмятежности.."
/Ф.Достоевский, "Дневник писателя. 1873"/.

Отказ от собственного "проекта" дал СССР, а затем и России мощный тормозящий эффект. Ее периферия, обнаружив более мощные центры власти, быстро переориентировалась на них. Сам центр от потери скорости и массы стал прецессировать /качаться/ из стороны в сторону, будучи не в силах стабилизировать себя в новой конфигурации. Пока стабилизирован лишь отток энергии в другие центры, однако при всей мощи гигантского волчка, "красной империи", запущенного на территории между Востоком и Западом, его энергия соорганизации не бесконечна, и все больше растекается по разным каналам и направлениям. Без проекта самозакручивая себя вокруг какой-то высокосмысловой оси все это распадется само собой безо всякого усилия с внешней стороны. Слишком большое и слишком неоднородное пространство обнимаетс словом Россия, слишком разное и не объединяемое опять в некое целое понимается под ним. По нашему мнению, именно процесс обретения этого нового Слова способна вести некая новая соорганизованность, определяемая нами как

ДИКТАТУРА НЬЮ-ЭЙДЖ.

Москва, ноябрь, 1996.


Last modified on: 24.04.97 21:08:36.