Ухожу в монастырь

Три деревни

Сто гектар земли

Монастырь лайа-йоги

«Монастырь-академия йоги «Собрание тайн» (Адвайта-йога-ашрам «Гухья Самаджа») представляет собой школу  последователей строгого неконцептуального монизма с элементами монистического плюрализма, ориентированную на  философию Даттатрейи, Шанкары, сиддхов традиции «сахаджия» и традиции натхов, таких как

Матсиендранатх, Горакшанатх.

Академия йоги является учебным заведением монастырского типа для мужчин и женщин. Монастырь основан в 1995 году. В 2000 г., в связи с появлением групп адептов в городах СНГ и за рубежом, на базе Монастыря была основана Вселенская община Лайя-йоги. Монастырь располагается в центральной полосе России,

в уединенном экологическом

 поселении «Дивья Лока».

 

 

Я ехал в монастырь.

 

А точнее, в Монастырь–Академию лайя-йоги «Гухья Самаджа».

 

Ехал в гости.

 

Точнее, в гости я ехал как Андрей Стёганцев. А как студент Школы Игратехников и как представитель проекта «ПостройАшрам.Ру» я ехал «по обмену опытом». А как специальный корреспондент журнала «Путеводитель в INOE» я ехал в творческую командировку.

 

Ехал довольно долго. Сначала поездом. Потом автобусом. Потом на попутке. Потом (в связи с окончательным окончанием проезжей дороги) шел пешком по полю. И сомнения терзали мою душу.

 

- Людям и без меня тяжело живется, да и бедновато, наверняка. А тут еще я на их голову. Смущаться небось будут бедности своей. Я, конечно, везу им риса и чая, но не много. М.б. носков нужно было бы им купить – мерзнут, наверняка, зимой.

 

Эти и подобные мысли крутились у меня в голове. И, надо сказать, не без оснований. Потому что создать в России духовную общину, ашрам или экопоселение (а тем более монастырь-академию) очень и очень нелегко. И, честно говоря, опасался я по данному мне адресу увидеть покосившийся дом на окраине полузаброшенной деревни, а в доме пяток-десяток спрятавшихся от жизни неудачников, которых периодически гоняют подвыпившие местные мужики...

 

Однако, подойдя к той самой деревне, я увидел шлагбаум, который больше подходил не для деревни, а для какой-нибудь европейской таможни, в крайнем случае, для таун-хауза. Возле шлагбаума высилась насыпная альпийская горка с небольшой китайской пагодой. А за шлагбаумом простирался уходящий вдаль широкий проспект, по обе стороны которого стояли дома и домики, а помимо них всяческие скульптуры, беседки, клумбы, затейливые фонари, а также другие предметы архитектурной роскоши. На въезде в качестве «хижины привратника» стояло аккуратное здание, сверкающее белизной и окруженное причудливыми дорожками и садами камней. Что-то похожее я недавно видел в журнале по ландшафному дизайну. Позже выяснилось, что ландшафный дизайн – одно из направлений практической деятельности монастыря (наряду с золотошвейной, иконописной, алхимической мастерскими, центром аюрведы и книжным издательством, в котором уже издано несколько десятков духовных книг и трактатов).

 

Потом, после разговора с монахами и чтения книг и брошюр, я узнал, что это только начало. Планы монахов громадны. Но, что приятно удивляет, планы эти конкретны и предметны. Вот как они видят свою «скромную обитель» в недалеком будущем:

 

 

Монашеский комплекс

 

«…На месте бывших покосившихся старых домиков в заброшенных деревнях, в которых поселились первые монахи, появился целый город на 5000 человек – Город Дхармы.

Помимо  Монастыря Маха-шанти здесь можно увидеть поселение практикующих мирян, ритритные домики для мирян и монахов, большой зал для медитаций вместимостью до 2000 человек, огромную библиотеку с текстами сутр и тантр, музей сиддхов йоги, храм единства всех религий, мастерские, научно-исследовательские лаборатории и многое-многое другое.

 Сюда может приехать жить и практиковать каждый желающий найти Истину, независимо от своего статуса, вероисповедания, расы и пола…»

 

В общем, я стоял возле шлагбаума и пребывал в шоке. Черная, белая и все прочие виды зависти грызли мою душу. «Вот ашрам, так ашрам» - думал я. (Я, конечно, вспомнил, что в Индии есть ашрамы, состоящие из нескольких кварталов высотных зданий. Но это же в Индии!)  Была еще робкая «надежда», что «весь пар ушел в гудок» - что все эти строительно-дизайнерские изыски реализованы в ущерб самой практике. Но не тут-то было.

 

Все три необходимых атрибута духовного Пути – Учитель, Учение и Община – были мне продемонстрированы со всей убедительностью.

 

Гуру был благолепен без слащавости и сосредоточен без фанатичности. Его облик, голос и манера двигаться говорили только о хорошем. К тому же все, что я о нем узнал из рассказов монахов и из его книг, тоже вызывало уважение. Кстати, количество написанных им книг и трактатов тоже говорило в его пользу. (А вообще, написание ученых работ – статей, книг, трактатов является обязательной частью обучения монахов. Причем, рекомендуемые объемы впечатляют – 300 страниц, 500 страниц. А на стене в столовой висит список тем для рефератов. И объявление: «В понедельник состоятся экзамены для таких-то и таких-то курсов. Не забудьте подготовиться». В общем, не зря говорят «Каков поп – таков и приход!»)

 

 Гуру-Ачарья Свами Вишну Дэв - это русскоязычный Просветленный Мастер Лайя-йоги в традиции авадхутов-махасиддхов (Мастеров «безумной мудрости»).

Свами Вишну Дэв является прямым учеником Свами Брахмананды Махараджа, великого святого учителя йоги, который ещё при жизни являл различные сверхспособности, а в момент смерти, реализовал дэва-дэхам, выполнив высшую йогическую практику – соруба-самадхи, что является высшей ступенью в йоге.

Свами Вишну Дэв прошел у своего Учителя полный курс обучения, а в конце своего ученичества 2 года и 9 месяцев провёл в затворничестве, занимаясь высшими практиками йоги и медитации. В процессе уединённой практики он реализовал глубокие состояния, известные в йоге как Просветление или самадхи (состояние сверхсознания). Получив у своих Учителей подтверждение в достижении высшего уровня в личной практике, он получил благословение на создание Монастыря йоги, что и осуществил, основав в 1995 году в городе Симферополе Монастырь-академию йоги «Собрание тайн».

То, что я услышал про учение лайи-йоги, мне тоже понравилось. А когда я увидел программу базового курса обучения, расписанную на 12 лет (а вместе с ритритами получается аж 19), то я понял, что дело обстоит серьезно. Сама же традиция оказалась мне близка, и даже очень. Оказывается, у моей школы в индийском штате Кашмир есть близкие родственники.

 

Традиция монастыря принадлежит к Адвайта-Веданте - ведическому знанию, которое говорит, что изначально люди не отдельны от своей высшей сверхдуши – Атмана – неподвластного влиянию пространства и времени.

 

Разделение с Атманом существует только условно. Из-за состояния авидья – неведения возникает митхья – иллюзия. Атман – это высшая реальность, которая составляет основу каждой вещи внутри и вовне, и то состояние, которое изначально присуще нам как живым существам. Это состояние имеет качества Сат-Чит-Ананда – Вечное Бытие, Бесконечное Сознание и Непрекращающееся Блаженство. Поэтому достижение этого состояние общепризнанно считается всеми мировыми религиями как вершина эволюции любого живого существа.

 

В Монастыре практикуются древнейшие практики йоги: Раджа-, Джняна-, Кундалини-, Лайя-, благодаря которым множество последователей достигли уровня святости и почитались как великие Учителя по всей Индии.

Основная традиция практик Монастыря принадлежит к Лайя-йоге сиддхов индийского штата Кашмир – учения Сахаджа-марга «Махайога» и Пратьябхиджня. Сахаджа-марга и Пратьябхиджня в переводе означают естественное самоузнавание своей подлинной природы. Многие Учителя этой школы пришли к реализации Божественного Тела (Дэва-дэхам), в том числе такие известные, как Риши Тирумулар, Рамалинга Свами.

 

Понравились мне и монахи. Доброжелательные, бодрые, лысые, в симпатичных рясах – в общем, настоящие монахи.

 

Кстати, про рясы. Я жил через стенку с золотошвейной мастерской, и вечером слышал, как две монахини шили парадную рясу для одной из них. Шили и обсуждали, какой фасон сделать для капюшона. Как сделать, чтобы и удобно было, и ей к лицу, и чтобы канон не нарушить. Немного спорили, но очень уважительно, на Вы. Такая вот зарисовка…

 

Всего монахов и монахинь в момент моего визита проживало в монастыре около тридцати человек, примерно треть – женщины. Было еще несколько мирян и мирянок, которые приехали на очередной ритрит. Все разного возраста, разного характера… Но присутствовало что-то общее во всех лицах – какая-то серьезность, что ли?

 

Обучение в монастыре-академии проходит по двенадцатилетней программе:

Три года выполняются базовые практики;

Три года изучаются практики раздела сутры;

Три года практики раздела тантры;

Три года – Ануттара-тантры.

Обучение монахов проходит согласно Ритритному Правилу, по которому девять из семнадцати лет монахи проводят в ритритах – интенсивных коллективных (либо индивидуальных) практиках, уделяя по двенадцать-шестнадцать часов медитации в день. Годовые и трехлетние затворы (ритриты) не входят в 12-ти летнюю программу обучения.

В конце годовых ритритов, которые завершают каждый из разделов обучения,  монахи проходят темные ритриты. А в конце двенадцатилетнего обучения проходят трехлетний ритрит и получают передачу в самые высокие садханы сиддхов – Авадхута-Лайя-йогу.

На этом двенадцати-(семнадцати-) летняя программа практики заканчивается, ученик обретает один из уровней Освобождения: «Освобожденный Дух» (Мукти-пуруша) или «Совершенный Дух» (Сиддха-пуруша).

После полного прохождения практики в ашраме «Махашанти» в течение двенадцати (семнадцати) лет монах может перейти в Ашрам Сиддхов «Сиддхашрам», где продолжает свою практику на уровне сиддха, который недоступен обычному практикующему, даже монаху. В «Сиддхашраме» ведется практика в особых условиях среди Сиддха-пуруш. Ашрам доступен только посвященным Сиддха-пурушам.

 

Вечером в день моего приезда с одним из монахов я разговорился. (Меня поселили в местном «медкабинете» - мастерской аюрведы, и он заботливо пришел ко мне узнать, есть ли у меня спальник.)

 

Оказалось, что именно этот монах возглавляет монастырскую мастерскую по ландшафному дизайну (такое у него в монастыре служение). С некоторым трудом я смог перевести разговор с ландшафного дизайна на его жизнь. Монах рассказал, что в монастыре живет уже 4 года. Здесь нашел себя. Счастлив. В миру перепробовал все, что только можно. В частности сильно увлекался экстримом – прыгал с парашютом, на лыжах, нырял с аквалангом и т.д. Но что такое настоящий экстрим, он понял только в монастыре, когда у него было особое служение  -ухаживать за коровами. «Каждый день в любую погоду вставать в 4 утра, доить, кормить, убирать… Корова, ведь, не человек. Она полностью зависима. Если что-то не сделать или сделать небрежно, то корова заболеет или умрет. Вот это был адреналин! Особенно зимой» – рассказывал монах.

 

…Легли спать засветло. Спалось мне хорошо, и встал я легко – еще до подъема. (Правда, по случаю воскресенья подъем был поздний – в 6 утра.) В 6.15 начались утренние практики, и почти два с половиной часа под руководством старшего монаха Атма Нади мы выполняли комплексы крийи йоги и хатхи йоги, а также пранаямы - дыхательные упражнения.

 

Все было торжественно и ритуально, но в меру. Сложность упражнений была также умеренной. Я почти все мог выполнять, причем  почти все с ощутимым  удовольствием. В конце была небольшая медитация, после которой проходило, как я понял, ежедневное тестирование текущего состояния монахов

.

Основной тест – это задержки дыхания. (Потом я узнал, что две с половиной минуты – это норматив для перехода на 3-й уровень обучения.) Такое пересечение с моей личной практикой меня порадовало. Наверное, поэтому сильно выпендриваться с рекордами я не стал – сделал в охотку. Получилось четыре минуты с небольшим. Это был второй результат – на меня посмотрели с уважением. Я немного погордился и пошел на утренний прасад – завтрак.

 

На завтрак предлагалось: каша, фрукты, лепешки, чай со сладостями. (Едят монахи два раза в день: завтрак в 8.30 и обед где-то после полудня. Порции большие. Кому много – откладывают на специальный столик, кому мало – могут оттуда брать добавку.) Мне есть особо не хотелось - набрался энергии на утренних практиках.

 

Завтрак заканчивается традиционным «Оммммммммм». Монахи уходят на занятие по священным текстам – последнее на сегодня.

 

Воскресенье – день в основном для самостоятельной работы, в частности для практики «фиксация памяти». Она заключается в том, что монах концентрируется на «правильной картине мира», на «правильной» мотивации и т.д. Считается, что это постепенно заменяет его бессознательные паттерны на осознаваемые - более прогрессивные и выбранные по собственной воле. А это постепенно меняет к лучшему и все мировоззрение.

 

У меня, правда, такое «легкое» отношение к подсознанию вызвало легкое сомнение. Но потом я вспомнил и про другие практики Монастыря, а также про базовый двенадцатилетний (а с ритритами – девятнадцатилетний) курс обучения, и подумал, что на месте подсознаниея я бы сдался перед упорством монахов вне зависимости от выполняемых ими практик.

 

Воскресенье – день мауны (молчания). Я тоже молча собираю свои вещи, пакую книги. На дорожку мне презентовали стопку книг и брошюр, изданных здесь же – в Монастыре. В дороге почитаю…

 

Вот и заканчиваются сутки моей монастырской жизни. Пора домой. Меня ждет УАЗ марки «Хантер» и пожилой улыбчивый монах-водитель лет шестидесяти (хотя точно определить трудно). Выезжаем за еврошлагбаум и едем «в мир». Кончается асфальтовая дорога, но УАЗ не подводит, да и мой водитель, похоже, в миру был гонщиком «Джип сафари». Несемся по бездорожью среди соснового леса.

 

Проезжаем ключ святого Герасима. Целебная вода из этого ключа считается святой и пользуется популярностью у местных жителей, да и не только у них – по дороге туда я видел, как несколько машин с московскими номерами искали к источнику дорогу. Источник находится совсем рядом с Монастырем. Монахи говорят, что святой Герасим, который здесь жил сто лет назад, тоже был сидхом - крестьяне видели, как он ходил по воде, как творил другие чудеса. Так что место, где находится Монастырь, тоже не простое. Как говорится «подобное – к подобному».

 

Выезжаем снова на асфальтовую дорогу. Светит солнце. Вдали зеленеют поля. Справа и слева мелькают сосны.

 

Я размышляю над увиденным. И понимаю, что, в общем-то, увиденное мне понравилось. Это Традиция. Традиция высшей индийской йоги. И не важно, что Гималайские пещеры здесь заменены камерами сенсорной депривации, а для практики йоги сновиденья используются американские приборы «Новадриммер». Главное не в этом. Главное в том, чтобы Основа, Путь и Плод учения оставались неизменными.

 

И если кто-то из вас решит по-настоящему уйти в монастырь – я знаю хорошее место. Если что – обращайтесь.

 

Омммммммммммм!!!

 

Андрей Стёганцев,

 

специальный корреспондент журнала «Путеводитель в INOE»,

студент Школы Игратехников 2-го курса

 

Август 2006 года. Москва – Дивья Лока - Москва