Богачева Л. В.

Пауза

Глава 6. ПАУЗА.

Мой поздне-осенний порыв творчества, обрушившийся внезапно как летний дождь, так же внезапно погас. И неоконченная рукопись лениво посапывала всю зиму и начало весны.И вот, приближаясь к маю, она начала попискивать и проситься наружу, не давая однако намеков о чем нам предстоит поведать Человечеству.

Ведь вроде как не о чем.

Это была странная зима, не дававшая окончательно погрузиться в спячку и накопить информацию. Она неожиданно распахивалась весенними окнами, мягко скребущими по душе, и заставляла перепрыгивать из теплых сапог в легкие туфли. И как-то незаметно перешла в не менее странную весну.

Эта весна с детской жестокостью проливалась дождем со снегом на цветущие деревья, пытаясь поведать миру о живучести природы и необратимости непостижимо великого процесса жизни.

И заспавшееся солнышко тут же виновато ласкало озябшие лепестки и удивленно набухшие почки. И снова пряталось под натиском упругого непредсказуемого ветра, приносящего тяжелые черно-багряные тучи, которые делали небо похожим на декорацию к представлению под названием Армагеддон.

Ну что ж Армагеддон, так Армагеддон...

В моем ожидании нет напряжения, только мягкое прозрачное любопытство. Я чувствую себя наблюдателем, отстраненным и почти неживым.

Да...если бы не это чувство...горько-радостное, трепетно-щемящее, вечно-юное чувство, внезапно настигшее меня почти у финальной черты, я была бы мертва. Мертвее тех, кто не выдержав натиска жизни действительно ушел и даже мертвее тех, кто продолжает в силу привычки имитировать жизнь, барахтаясь в жалких бессмысленных попытках наполнить смыслом свое небытие.

Нет, пожалуй я еще не вполне жива, я только готова сделать свой первый вдох. Просто пауза между вдохом и выдохом. И в этой паузе всю моя жизнь, вобравшая в себя еще одну такую же крошечную жизнь и замершая от страха возможной потери... Никого не пощадила эта осень...что же приготовила нам эта весна?!

Глава 8. ( секретная ! )

Ни за что бы это не написала !

Но вчера за чашечкой чая я пыталась поделиться с приятельницей самым свежим своим переживанием. И каким-то загадочным образом, то ли шестым, а возможно и сто двадцать шестым чувством, она поняла меня и сказала:

А попробуй это описать...

Ну не знаю...Вообще-то это тайна, причем Самая Великая Тайна.

А там, где начинается < это тайна великая есть...>, там заканчиваются слова, они исчезают, растворяются, превращаются в звуки, которые гармонично вплетаются в общее звучание жизни и теряют при этом какое-либо самостоятельное значенье.

Это была очередная прогулка в горы ,просто поход выходного дня.

Это совсем не то, что наше грандиозное восхождение на Божественную Птицу: там хотя и на пределе сил, я все же забралась на ее макушку и спустилась оттуда неуклюжей пожилой черепахой.

Это было так непривычно. Ведь в течении последних лет в результате холодинамических процессов я мягко парила над жизнью, не касаясь ногами земли. Не то что бы это было всегда в кайф, просто к этому я уже привыкла и начала постепенно забывать о земном притяжении. А тут вдруг стала одной из тех трех древних черепах, на которых держится этот мир.

Надо сказать довольно тяжелая ноша, и слова мои стали тяжелыми, почти неподъемными, каждым можно было убить наповал и я предпочла помалкивать.

А после этой милой воскресной прогулки я стала скользить по жизни плавно

мягко и осторожно как по тонкому льду. И мне нравится эта зыбкость,

неустойчивость, незавершенность... и наполняющий ее неописуемый восторг,

когда первая любопытная капля дождя безошибочно точным движением приземляется на мой не менее любопытный нос и становится божественным нектаром. Я могу полностью погружаться в эту каплю, нежиться и плавать в ней как в абсолютно безграничном океане, а наплававшись всласть, утолить этой каплей свою никогда неутолимую жажду.

Это была Очень Странная прогулка в Очень Странное место.

Вначале все было вполне обычным...цветущие яблони за окном электрички, разговоры <про жизнь>, рюкзачок за спиной, маленькая часовенка, деревянный колодец - все как в старом полузабытом сне из далекого детства.

Потом святой Источник...Да, наверное именно с него все и началось, мы ведь все испили этой волшебной водицы и торжественно вступили в маленький, какой-то игрушечный лес, и он приветствовал нас своей удивительной музыкой.

Это не было обычным щебетанием птиц, это был стройный, руководимый невидимым дирижером удивительный концерт для Маленького Леса с оркестром.

Потом эта странная полянка, где мы превратились в великанов : под ногами благоухающий цветущий сад, верхушки деревьев которого не достают нам до колен.

Становясь великаном, наполняешься вдруг необьяснимой грустью и начинаешь двигаться предельно осторожно по этому хрупкому крошечному творению.

Потом первые увиденные нами местные жители - странные червячки, снабженные чьей-то Заботливостью тысячей микроскопических ножек. Они так интересно перемешались: просто плавно перебирали ножками, а земля двигалась под ними сама. Кто знает, может именно от этого врашается наша таинственная планета?! Просто маленькие существа танцуют на шаре?!

А солнце в это время пряталось за тучей, готовя нам сюрприз.

Оно распахнулось гостерпимной сверкаюшей улыбкой, как только мы приблизились к месту назначения, прекрасному Царству Лютиков, которые ответно засияли миллионами крошечных солнышек, а ветер принес тонкий аромат всеобщего весеннего цветения.

Я никогда не пыталась представить себе как выглядит Рай на земле, но узнала его сразу. Нужно быть полным идиотом, чтобы видя все это не уверовать в Бога!!!

Под самым красивым цветущим деревом нас ожидал заботливо сложенный нашим проводником очаг. Как приятно приходить туда, где тебя ждут и готовятся к твоему приходу!

Толик! Спасибо!!!

Там же раскинулась шатром наша палатка, которая лично мне не пригодилась. Просто невозможно было отгородить себя брезентом от этой красоты. И от манящей глубины звездного неба нельзя было спрятаться в сон. И нельзя было отказать в милом желании проснуться с росой на губах и с желтой пыльцой лютика на любопытном носу.

Что происходило под этими звездами не узнает никто и никогда.

Я и сама не знаю, что это было - сон на яву или это Явь проникла в мой чуткий сон, завершив одним изящным движением все мифы сразу.

Что происходит, когда заканчивается миф? Очередной всемирный потоп? Смерть?

Признаться я с тревогой ожидала именно этого, но нет, когда заканчивается миф, начинается Жизнь в Раю. Но я поняла это не сразу, еще многому предстояло завершиться в течении этих трех волшебных и бесконечных как три столетия дня. Но об этом тоже не узнает никто, ведь у каждого будет свое завершение перед вспуплением в эту Великую Незавершенность Бесконечного Процесса Жизни.

Глава 9. Грусть.

Как только у новоявленной секретной главы еще как говориться чернила не обсохли, зашел в гости непосредственный участник выше описанных событий.

Он только что вернулся с более серьезных гор: 10 дней свободного полета над заснеженным Тхачом.

Нельзя сказать,что встреча получилась особо теплой. И говорить вроде как не о чем.

Конечно, разве можно передать словами ощущение от блуждания в густом тумане по заснеженным склонам?!

Мне стало грустно. Каждый день наши отважные путешественники проходили до 30 км. И я почувствовала как это расстояние увеличивает и без того бездонную пропасть между нами. Очень грустно...

Отчего же? От того,что серьезные горы мне недоступны?

Да нет...Они так прочно поселились в моем сердце, что я никогда с ними не расстаюсь. Может яркие впечатления сконденсировались и образовали между нами эту абсолютно прозрачную, но невероятно плотную, почти непроницаемую стену?

А может новая встреча с Божественной Птицей здесь не причем?! Не знаю.

Просто его слова как бы зависали в воздухе, не затронув моих чувств, я не ощутила его дыхания, биения его пульса, я не захотела прикоснуться к тому,

что стало внезапно чужим и далеким.

Я вдруг поняла тех моих далеких и близких, которые отчаянно пытались достучаться:

Ау, Люба, ты где ???

Я давно уже Нигде.

Похоже, и он Нигде. Но в каком-то Другом Нигде.

Интересно почувствовал ли он, что я больше не держу его?

Раньше мне всегда хотелось сказать: не уходи...не уходи...

А сегодня мне было безразлично уйдет ли он или останется, и я еще не знаю,что это означает для меня.

Наполненная ощущением легкого недоумения, я вернулась, проводив гостя

и обнаружила на столе небольшого жука. Он лежал неподвижно. Белые крапинки на темной спинке. Я перевернула его: сложил лапки,никаких признаков жизни, пожав плечами, положила его под Розовый куст, откуда он через пару минут бесследно исчез. Такой вот хитрющий жук!

Да, мой милый друг может быть травой, и дохлым жуком прикинуться не слабо.

Я улыбнулась, отпустив свою грусть. И тут же вспомнила, ну конечно, я же видела все это: и синий ковер подснежников под ногами, на который так не хотелось ступать,и почти непроницаемый молочный туман, и необьятные, вероятно еще помнящие времена динозавров, дерева.

Я знаю, он взял в свое Никуда не только маленький камушек компас-талисман, он взял еще...

впрочем это уже <тайна великая есть...>

Глава 7. Пропушенная.

Это относится к воспоминаниям, но не к тем, которые хотелось бы помнить, а к тем, которые хотелось бы забыть навсегда.

Мне было 20 лет. Зарабатывая направление на юрфак, я почти на общественных началах работала с < трудными> подростками.

Мне предложили сопровождать группу 15-16 летних школьников в Ставрополье.

Горы...Одно это слово завораживает, отсекает сразу все возможные аргументы < против>.

Оформляя документы, я беседовала с родителями одной из девушек.

Они справлялись, можно ли отправить с группой 10-летнего мальчика, будет ли ему интересно?

Будет ли ему интересно?!!!

О, я так горячо описывала им невероятные красоты тамошних мест!

И он поехал под ответственность своей сестры и, конечно же, под мою.

Дорога была утомительной: пыль,жара, ожидания, пересадки...

Турбаза встретила нас неприветливо. Не все имели паспорта, расселили нас с трудом. Уставшие мы сразу провалились в сон. И утро встретило нас не радостно. Обычно веселая солнечная долина казалась такой мрачной с нависающими над ней холодными, темными неприступными вершинами.

Народ приуныл: сопли и вопли, разочарованье.

Только малыш был оживленным и радостным, ему нетерпелось вырваться из неуютного здания и поскорее вдохнуть этот головокружительный, ни с чем несравнимый аромат гор.

Для поднятия духа я предложила прогуляться по долине вдоль реки.

Но ноги сами повели нас в сторону гор.

А эта гора выглядела вблизи такой приветливой и безопасной, и мы углубились в лес. Но горы не равнина. Вскоре дыхание сбилось, энтузиазм поугас, девчонки заныли, и я была готова вернуться. Но ребята рвались в бой, и я понимала их.

Если ты сделал всего несколько шагов вверх, гора почти не оставляет шанса вернуться, не достигнув вершины.

На привале я поймала себя на том, что постоянно смотрю на этого мальчишку. Он дышал легко и свободно, но его огромные зеленые глаза, распахнутые по-детски доверчиво, содержали в себе что-то еще, непонятное, загадочное, постоянно притягивающее взгляд.

Отдохнув, мы продолжили путь. И вот, когда до вершины оставалось несколько десятков шагов, справа открылся живописный ярко-зеленый склон с ослепительными в утреннем солнце островками снега.

Снег в середине лета?! Чудо!

Народ с радостным воплем ринулся вниз, я уже не могла никого остановить и помчалась за ними.

И тогда вершина, оскорбленная пренебрежением к ней, обрушилась на нас камнепадом. Дети постарше рассыпались вдоль склона и только малыш упрямо бежал вниз. Этот огромный плоский камень катился тяжело и медленно как колесо фортуны и я завороженно слушала этот гул. Он приближался ко мне и кто-то из ребят резко отшвырнул меня в сторону. Падая, я увидела, что камень вдруг ожил и с невероятной скоростью догнал ребенка и дальше они опять очень медленно катились вместе. И я не принимала это всерьез. Я думала, что сейчас подбегу к нему и скажи: Вставай! Ты не ушибся?!

Я так не хотела верить этим красным пятнам на снегу...на траве...

Я не помню как рапорядилась увести группу в безопасное место, как отправила самых сильных ребят за помощью в лагерь.

Я осталась одна на снегу, держа в руках это пульсирующее и такое живое тело!

Я не хотела ничего знать об агонии. Я старалась дышать максимально мягко, чтобы мое дыхание вошло в него, прекратило эти ужасные судороги, сделало его дыхание ровным и спокойным как дыхание спящего ребенка. Возможно, я даже пела ему колыбельную.

Прошло несколько секунд или несколько столетий. Спасатели забрали его из моих рук, <утешив> тем, что здесь не помог бы и самый гениальный хирург.

Я почти не заметила как они спустили нашу оцепеневшую группу, как мы ехали в кузове грузовика и не отрываясь смотрели на кучу свежесрезанных еловых ветвей. Зачем они прикрыли его?! Как будто в этом есть что-то постыдное, тайное и очень страшное. Я хотела видеть его!

Я хотела видеть его!!!

Потом, безучастно рассматривая засохшие пятна крови на моих руках, на одежде, я отвечала на бесконечные вопросы.

Комиссия из Ставрополя. Комиссия из Москвы. И вопросы, вопросы...

Какое они имели значение теперь?!

Так же безучастно я восприняла новость о том, что вполне вероятно ближайшие 10 лет я проведу в тюрьме.

Какое это имело значение теперь?!

Оживило меня лишь сообщение о приезде родителей мальчика , и о том, что их вызвали, не говоря о причине и сказать им это должна я.

< Ты будешь ползать у них в ногах, умоляя не подавать в суд!>

Причем здесь суд?! Как можно сказать матери, что у нее больше нет сына?!

20 лет. Это много или мало? Тогда мне казалось, что это слишком много.

Мне хотелось стать маленькой, очень маленькой, крошечной, просто исчезнуть,

просто не быть.

Наконец меня отпустили привести себя в порядок.

Я медленно мыла руки, наблюдая как стекает покрасневшая вода. Потом смотрела безразлично на забытое кем-то, слегка заржавевшее лезвие. Потом мне стало холодно, я залезла под одеяло, оставив руки наверху и глядя, как что-то темно-красное стекает на сероватую простынь.

Вспомнила то ярко-красное на траве, на снегу...

В этом была высокая, зловещая, недоступная человеческому разумению эстетика. Моя же попытка казалась жалкой и грязной.

Но я лениво отпустила эту мысль.

Вошел кто-то из ребят. Опять ленивая мысль: хорошо, что не девчонка.

Он молча перевязал мои руки, забросил в шкаф обезображенные простыни, натянул на меня свой свитер, полностью закрывший мои руки, и только тогда сказал: ни о чем не беспокойся, родители приехали, они уже знают.

Они действительно были настолько убиты горем, что не хватало сил кого-то обвинять. И высокая комиссия не подтвердила преступной ошибки.

Но я помнила свою горячую агитацию <за>, и этой вины хватило бы на всю жизнь, если бы не другое воспоминанье:

он так доверчиво и радостно шел навстречу своей смерти, и теперь я знаю, что я увидела в его глазах.

Погибшего ребенка звали Сережей.

Юношу, дважды прогнавшего от меня смерть, звали Сережей.

Это имя так плотно вошло в мою судьбу.

Так зовут моего мужа.

Так зовут моего сына.

Моя память увековечила это имя как символ бесконечной хрупкости и ценности человеческой жизни.

Почему эта седьмая глава, появилась после девятой?

Я не хотела, чтобы кто-нибудь еще пережил этот мой опыт.

Умирать не страшно. Страшно жить, соприкоснувшись со смертью так близко.

Восхитительно Страшно!

Глава 10. Сила привычки.

Как трудно оказывается отказаться от старых привычек!

Я ведь решила не играть! И опять, сама того не замечая, сочиняю новую сказку. Пытаюсь хоть за что-нибудь ухватиться, приостановить это плавное мягкое течение...

Не стой, многновенье, уходи!

Я ж не сказал, что ты прекрасно.

Оно с усмешкой: и напрасно,

Мнгновений много впереди,

Но все же вспыхнет боль в груди,

Что я, мелькнув на миг, угасло,

Что прозевал ты эту высь,

Не крикнул мне: Остановись!

К сожалению не знаю, чьи это стихи, но они всплывали в моей памяти уже дважды: той памятной осенью в Горячем Ключе и вот сейчас...

Хотела бы я вернуть то, 5-ти летней давности, мгновенье?

Упаси Бог! Как глупа и наивна я была тогда! А сейчас?! За что я так цепляюсь сегодня? Мало ли на свете травы и любопытных прожорливых жучков?!

Возможно тот вчерашний забрался под корень моего любимого розового куста и погубит его?! Дался мне этот зловредный жук!

Я давно не обращалась к руническому оракулу. Отчего возникает эта внутренняя суета, мельтешенье и связанное с ним недоверие?

Мне снова хочется стать маленькой. Но ведь не в смысле обмельчать?!

Я хочу стать еще более тонкой трепетной и беззащитной. Я чувствую себя неуклюжим слоном перед этим хрупким полуребенком. Что мешает мне быть прежней и играть не играя?! Я становлюсь взрослой или опять впала в детство?! Ну зачем так грубо - <впала>? Я вернулась туда, чтобы взять то, что увлекшись <взрослой> игрой, совсем позабыла, то что так дорого мне!

Что опять какие-то <зацепки>, привязанности?

Есть ли что-нибудь к чему я была бы по-натоящему привязана?

То, без чего я перестала бы быть собой? Надо подумать...

Ага, вспомнила: Я люблю все переворачивать с ног на голову.

Но ведь возвращаю обратно! Это просто игра в <двойное видение>.

А может не нужно возвращать? Спать на потолке действительно неудобно, но это только вначале, потом привыкаешь...

Ну вот,опять привычка! Как же избавиться от этого?

Я привыкла что каждая встреча приносит радость, плавно переходящую в грусть, потом опять в радость...

А если это происходит так быстро, начинает крутиться как флюгер, и ты уже не понимаешь, где здесь радость, а где грусть?

Ну это уже истерика!

Да нет никакой истерики, я смотрю на это со стороны с недоумением.

Ага, вот поймала зацепившее меня слово - НЕ ДО УМЕНИЕ...

Это я просто чего-то не умею! А если глубже, без <не>, бессмысленной частицы <не>, которую игнорирует любое уважающее себя подсознание?!

ДО - УМЕНИЕ. Это нечто такое, что я умела еще до того как что-то умела.

Тьфу! Совсем запуталась! Что же все-таки скажет оракул?

Ау, Луарвик, ты ведь у нас главный оракул, СКАЖИ ЧТО-НИБУДЬ УМНОЕ...

Привет , Богиня Ветров!

Что опять назначил меня на должность? Почему всем так хочется пристроить меня хоть к какому-нибудь полезному делу?

Чем бы дитя не тешилось, лишь бы было...

У меня плохо стало получаться с ветрами. Все больше холодные.

Но ведь это к переменам. Холод заставляет двигаться. А тепло? Оно замораживает.

Ну вот, опять с ног на голову! Что поделаешь привычка!

Ладно есть ведь и полезные привычки.

???

Ну.., например привычка вечером лечь спать. Утро вечера мудренее.

Вау, куда еще мудренее-то! Нет лучше не спать!

Что там было во сне?

Большая белая птица, оказавшаяся вблизи беспомощным птенцом.

Ну это же здорово! Возвращается доэвклидова перспектива!

Мир ведь не сужается вдаль, он наоборот распахивается и это знает каждый ребенок.

Если посмотреть на меня с близкого расстояния я вовсе не Богиня Ветров и даже не колдунья. Только кто же посмеет подойти поближе?!

Это последнее заявление, увы, привычно: старая заезженная пластинка с песней Одинокой Души.

Есть и поновее:

<Не оставляйте меня одну, но не нарушайте моего одиночества>

Ведь оно действительно прекрасно!

Мой сын 15 лет назад на вопрос <сколько тебе лет?> не показывал на пальцах как большинство детей, а говорил кокетливо, с легким кавказским акцентом: <Одцзин!>

И оракул неслучайно вспомнил скандинава Одина. Бог бурь и битв. Отец битв.

Конечно легко быть вечным победителем, если ты - один.

А как назовут того, для кого последняя решающая битва уже закончена?

Кажется я знаю, но не скажу... из вредности или...из кокетства.

Что поделаешь, привычка!!!

Глава 11. Реплики на полях.

Эй, давай разберемся! Кто-то собирался писать автобиографию?

А это что?!

А это такая у меня биография.

Нормальные люди вначале проживают свою жизнь, затем ее описывают.

Некоторые из гениев делают наоборот: сначала пишут, а потом проживают написанное. Я не отношу себя ни к тем, ни к другим. Потому и делаю все одновременно.> Я бы взял по частям, но мне нужно сразу...>

Вот и получается такая белиберда.

<Ты несешь всегда такую чушь, но я почему-то верю тебе...>

Кстати?! Вот с кем я еще не играла!

А не сыграть ли мне еще одну игру, пока кто-то нам взрослеет?!

Не надо, пожалуста!

А почему?

А жизнь летит вприпрыжку

Под горку босиком -

Куда спешишь, глупышка,

Раскаешься потом.

Ну нет, уж если сказано...

Раз сделано так сделано...

Ведь жизнь такая разная:

То черная, то белая.

Да помню я ! Была такая глупая песенка, но ведь я ее сама придумала, теперь все будет иначе.

???

Не веришь? Ну, конечно, за последние годы я заметно не поумнела, а если и поумнела, то как-то незаметно. Ну и что?

Я люблю тебя, но нахожусь везде и сразу. А ты так сильно растянул себя в линейности, что мне трудно на тебя опереться.

Я боюсь, что ты порвешься. И опять ведешь себя как женщина.

Ведь именно ты, а не я должен быть сконденсированной точкой в любой части этого бесконечного пространства. Это что, так проявляет себя приближающийся матриархат?

Реплика от толтеков: А где ты была, когда прозвучал Крик Орла?!

???!!!

В Южной Озереевке. Я была на своем месте и плавно вплеталась в это гордое звучание. Так что все под контролем.

И я рада, что в четвертом измерении мы можем оставаться Мужчиной и Женщиной и одаривать друг друга этой Прекрасной Игрой.

Глава 12. Без слов.

Вот и все. Пролилась как тучка. Иссякла. Помолчу.